Путь к согласию вымощен терпением

О родовом доме, тернистом пути к семейному благополучию, отсутствии сожалений и многом другом мы беседуем с золотыми молодожёнами Ниной и Вячеславом Селиверстовыми.

Поженились они в семьдесят третьем, 8 июня, в день рождения Нины, ей тогда исполнился 21 год. Пришли молодые жить к родителям мужа в этот самый дом на улице Динъёльской. Построен он в год рождения Вячеслава. Здесь мальчишка вырос. После затонской восьмилетки работал на пристани. Вечерами занимался в школе рабочей молодёжи. Потом перевёлся рулевым-мотористом в совхоз «Приуральский». Хотел быть ближе к семье, но неожиданно для всех оказался дальше некуда, в Амурской области, в десантно-штурмовом батальоне. Жене рожать вот-вот, а его в армию призвали. Тяжело было Нине отпускать от себя мужа, в молодости два года вечностью кажутся. Не успел новобранец до места добраться, а его уж с первенцем поздравляют, 19 ноября появилась на свет дочка Валюша.

– Служил недалеко от границы с Китаем, как сейчас модно говорить, в аэромобильных войсках, – поясняет Вячеслав Викторович.

– Как-то меня спросили, какая у мужа военно-учётная специальность, а слово «десантник» у меня из головы вылетело, и я ляпнула: «диверсант», – смеётся Нина Константиновна.

После армии Вячеслав трудился уже капитаном-механиком. Семья росла. В 1978 году родилась дочка Виктория, через шесть лет – Мария. Вячеслав, когда узнал о рождении Маши, осерчал, было, что дочка опять, он-то наследника ждал, продолжателя фамилии – обычная мужская история. Мама, мудрая женщина, тогда сказала ему: «Что посеял, сынок, то и пожнёшь». Младшенькая, конечно, быстро покорила папино сердце и стала его любимицей.

Прошли годы. Мечты о сыне воплотились во внуках – у Селиверстовых их трое: старшему, Андрею, 22 года стукнет, Владику – восемнадцать, Кирюше – три. Внучке Катерине – двадцать.

Спрашиваю своих собеседников, в чём корень семейного благополучия?

– Не верю, когда супруги говорят, мол, всю жизнь жили душа в душу, никогда не ругались и тому подобные фразы. В каждой семье бывают и споры, и ссоры, и обиды, – рассуждает глава семьи. – Ну и что, поссорились – помиримся. Просто надо друг другу уступать, снисходительнее быть. А у молодёжи теперь всё просто: пожили, разругались, разбежались. Так ведь нельзя.

– Да, жизнь сложная, всякое бывало. Где-то приходилось через себя переступить, что-то стерпеть. А как иначе? – соглашается Нина Константиновна.

– А ссорились из-за чего чаще? – спрашиваю.

– Ревнивец он был. Хотя сам всю жизнь на реке, месяцами его не видела, а я с детьми всё время возле печки.

– Домой тянуло меня сильно. Говорю иной раз начальству: дайте хоть съездить, детей посчитать. Сейчас уж зубов нету ревновать, – смеётся Вячеслав.

Работали они всегда вместе, бок о бок. Одной-то рукой и узла не завяжешь. А когда вдвоём – любое дело спорится. Скотину держали – корову, овец, свиней, домашнюю птицу, сена много ставили. Общее дело объединяет. Поэтому, наверное, чем больше забот, тем крепче узы.

Выросли оба в трудовых семьях. Высоких должностей не занимали, но работали на совесть. Дед Вячеслава – крымчанин, поля имел, двух коней, трёх буйволов, конную молотилку. В комитете бедноты посчитали его неслыханно богатым и отправили на север, а у него семеро по лавкам. В самом прямом смысле. Бабушка сетовала: у Захария рубашка на спине не просыхала, работал день и ночь, а его в кулаки записали. Несправедливо! Позднее их сын Виктор уже своему отпрыску говорил: правда есть, она придёт, только ножки у неё короткие. Жену Виктор привёз в Троицко-Печорск из Нившеры. Много позже она скажет: родилась, мол, на песке, а всю жизнь на болоте живу. Тут, в ПУРПе, раньше, и правда, было болото, морошка росла.

– Приходилось ли о чём-то сожалеть?

– Ни дня ни о чем не жалел. Наоборот, думаю, как хорошо я жизнь прожил! Не заметил даже, будто вчера всё было. Жили, работали, хором не заимели, денег не скопили, но на житьё-бытьё хватало, детей на ноги поставили, – говорит, не задумываясь, хозяин.

– А я только жалею, что мама рано ушла, в 68 лет. Мне 72, старшей сестре Харитине – 86, в Абаре живёт. Славик ей говорит: «Живи ещё, Тина, за тёщу мою».

Детей в семье у Нины Константиновны было семеро. К труду все приучены. А раньше по-другому и не бывало. Родители с утра до позднего вечера на ферме, дети – на хозяйстве. Работать Нина пошла в шестнадцать. Шесть лет в совхозе телятницей была, потом в детских садах – нянечкой, прачкой, поваром. Деткомбинат «Берёзка», «Василёк», «Теремок», ясли возле бани… Из них только «Берёзка» действует и сегодня. Остальные позакрывались друг за другом. Работала ещё в универмаге, пока и он не приказал долго жить. Потом вышла на заслуженный отдых.

Впрочем, отдых для Селиверстовых – понятие малознакомое. Без дела они сидеть не умеют. Целыми днями – на огороде или в лесу, сезон тихой охоты не пропускают. Бывало, вспоминают, морошки закрывали по тридцать трёхлитровых банок, всех угощали.

Их приусадебный участок в июле превращается в цветущий сад. На клумбах благоухают роскошные гладиолусы, циннии, астры. Повсюду – вазоны с петуниями: на стенах дома, на спиленной берёзе, детской лошадке времён СССР, старом велосипеде. Щедро плодоносят белая, красная, чёрная смородина, ирга, вишня, калина, облепиха. В теплицах зреют томаты и огурцы. На грядках наливается хрусткая капуста.

– Валя тут красоту наводит, – рассказывает хозяйка. – Она заведует школьной столовой. Училась на кондитера, техникум в Сыктывкаре с красным дипломом окончила, нам даже оттуда благодарственное письмо приходило. Печёт, готовит, консервирует. А цветов сколько сажает!

В этом доме возле речушки Динъёльки живут Селиверстовы всё лето. А как наступают холода, уходят на Ленина. В квартире из всех удобств – только центральное отопление. Водопровода и канализации нет. С возрастом всё тяжелее становится носить воду из колонки, топить баню зимой. Нина Константиновна мечтает о благоустроенном жилье.

Как бы то ни было, иметь собственный дом с историей, где жили твои предки, – настоящее счастье. Здесь, в родовом гнезде, собираются дети, внуки, они любят это место. Тут отмечают праздники, гостят коллеги по народному хору «Югыд кодзув», в котором Нина Константиновна поёт много лет. Тогда льются над речкой песни, пыхтит угольный самовар и долго не смолкают разговоры.

Елена САВИНА.

Комментарии