Умеют всё на свете мамы, не умеют только не стареть

Труженица тыла Ирина Алексеевна Афанасьевна достигла уважаемого возраста, имеет медали за труд и за детей.

К Светлому Роднику, где родилась и с которым неразрывно связана большая часть жизни, она тяготеет всей душой.

В восемьдесят лет переехала Ирина Алексеевна в райцентр, ещё три года с весны и до осени жила в своём родовом деревенском доме. Лет семь только мечтает побывать в родных местах, да путь неблизкий и нелёгкий.

– Всё хотела в Светлый съездить, но, наверное, уже не бывать. Робята всё обманывают меня. Отвезём, говорят, а я жду.

– Дорога, мама, какая до деревни? – успокаивают дочки. – Её молодым выдержать силы нужны.

Любимая земля – Светлый Родник

Передали их деревню вместе с другими населёнными пунктами Усть-Уньинского сельсовета в состав Троицко-Печорского района из Пермской области в конце сороковых. Дворов до двух десятков доходило. Семьи многодетные, у всех по пять-десять человек, редко у кого по трое. Говорит, сама детей нарожала много, семь душ – три дочери и четыре сына. Теперь внуков восемь, правнуков ещё больше – недавно четырнадцатая родилась.

Жили здесь Лызловы, Чагины, Непомнящих, Пачгины, Сусловы. Сначала всё крепко трудилась в колхозе «Герой труда», потом – в четвёртом отделении совхоза «Приуральский». Детям тоже дело находилось на разных работах.

– На войну робили, – говорит Ирина Алексеевна. – Ходили за плугом на лошади. Весной пахали, осенью жали. Колхоз ростил ячмень, рожь, картофель.

Рассказывает, как их, девчонок, отправили лес рубить, за работу обещали 50 рублей. А тут случилась денежная реформа и зарплату выдали новыми купюрами. И как получила Риша свои пять рублей и заплакала от обиды. Обманули! А ей говорят: «Не реви, на них также будешь жить».

Уже когда в Коми перешли, лес сплавляли по реке до Мамыля. Всё вручную, заготавливали вручную, плоты вязали вручную и сплавляли сами. В Светлом Роднике отродясь никаких тракторов и не видали. Главная тягловая сила – лошади. Как-то даже якутских лошадок завозили. Техника только в Усть-Унье водилась. Дорога до административного центра зимой действовала конная, с весны до осени связывала с миром река.

Впрочем, как и сейчас. Правда, лошадей сменили снегоходы.

В совхозе Ирина Алексеевна возглавляла бригаду животноводов и по совместительству работала продавцом в сельпо. Товару необходимого всего завозили сполна. Муку, сахар, соль, треску солёную огромными бочками, водку обязательно и два вида вина «Агдам» и «Вермут». А обратно всю стеклотару увозили – банки, бутылки, пустой ящик и не возьмут. Потому везде чисто жили.

В детстве Ирины Алексеевны в деревне работала школа. Сначала она постигала грамоту в Бёрдыше, потом учителя привезли в Светлый. А её детям довелось учиться и жить в интернатах. Сначала при начальной школе в Усть-Унье, а дальше – в Якше. Расстояние до административного центра – 20 километров, а потом ещё до Куръи путь втрое больше. Оттуда до Якши летали самолётом и стоил авиабилет всего рубль с копейками (в СССР стоимость полёта составляла 2-3 копейки за один километр!). В советское время имелся клуб, куда приезжал киномеханик с передвижкой и крутил фильмы, какое-то время работал медпункт с неизменной Верой Ивановной Улановой. Книгами и журналами снабжала библиотекарь из Усть-Уньи Клавдия Павловна Соколова.

Время быстро пролетело

Дом Афанасьевых в Светлом Роднике имеет многолетнюю историю. Сруб покупала мама Ирины – Евдокия Даниловна, а доводил до ума отец. Печка русская им в конце двадцатых годов прошлого века сложена, до сих пор стоит, в рабочем состоянии. А пожить родителю и не довелось. Отца своего Ирина живым не видела. Родилась она в тридцать втором, его незадолго до её появления репрессировали, отправили куда-то в Азию.

– Говорили, людно их гнали, – вспоминает Ирина Алексеевна. – А у отца нога сильно болела, под дерево сел и умер. Жизнь-то всем тяжёлая досталась. Да, сейчас опять война. Узнал бы где пасть, постелю постелил.

Овдовела Ирина Алексеевна рано. Близнецов родила в 38 лет, а через год муж утонул.

– Мама больше замуж не выходила, – добавляет дочь Люся. – Не до того было. Дедушка Стафий говорил маме, не переживай, я помогу детей поднять. Отец в сентябре погиб, а дедушка в апреле умер.

– Сватались ко мне и не раз, – улыбается Ирина Алексеевна. – Мама строжила, не вздумай!

По словам Люси, бабушка и помогала. У неё пенсия была семь рублей, потом уже подняли до двадцати. Она была из старообрядцев. Её единоверцы заставляли отказаться от денег. Говорили, что пенсия идёт от тёмных сил и брать её – грех. Как она могла отказаться, когда отца семейства два года не могли найти и пенсию по потере кормильца не назначали.

Муж Изосим Стафиевич Афанасьев родом из Бёрдыша был. Семья у них была большая – семеро детей. Мать при родах умерла, отец остался один с семью ребятами. Два сына, оба утонули. Пять дочерей, из всех одна Галина уже осталась.

Изосим Стафиевич тоже в совхозе работал. Повёз старших детей на учёбу в Якшу, Люся тогда в шестой пошла, Сергей – в пятый. Возвращался домой и пропал.

Ване с Вовой по 11 месяцев было, а сейчас обоим по 52 года. Младшие братья из деревни надолго только на службу в армию уходили. Старшие Люся, Сергей, Дуся после школы по году с мамой жили. Дочери в Троицке обосновались, Сергей в Усть-Унье живёт, работает на ДЭС. Саша окончил десятилетку, ушёл в армию и всю жизнь в лесной отрасли трудится.

– Не верю никак, что так быстро время пролетело, – в разговоре о детях замечает Ирина Алексеевна. – Надо чоко делать, а я всё лежу. Раньше пряла, вязала.

– Семья большая, всем носки, варежки нужны были, – рассказывает о том времени дочь Людмила Изосимовна. – Половики ткали, я ещё в школе училась. Ткацкий станок стоял в доме, когда бабушка с нами жила. В деревне всегда без электричества обходились, как-то совсем недолго ДЭС работала. Дома керосиновыми лампами освещались, во двор с фонарём ходили. Мама с Ольгой Аверьяновной Дьяковой за телятами в совхозе ухаживали. С работой управятся, коров подоят. У нас с прялками сядут, прядут, разговоры ведут. Вечер коротают, печка железная топится, лампа керосиновая светит. Хорошо, спокойно.

Деревенские мастера и валенки катали, пока в магазин их не стали приво- зить. Свои швеи имелись, одевали местных. Шили фуфайки, душегрейки и даже пальто. В Светлом Роднике у Афанасьевых до сих пор швейная машинка есть. Её принёс отец Ирины Алексеевны из-за Урала в конце двадцатых годов минувшего века. Работает и сейчас безотказно.

В кругу близких людей

Вместе с бабушкой живёт самый старший внук Женя. По признанию родных, они неразлучны, друг без друга они не могут. Для неё главное, чтобы Женя был рядом. А ему – бабушка. По соседству, этажом выше, живёт племянница Тамара. После дежурства заглянула к любимой тётушке. Спросила о самочувствии, поинтересовалась, что на ужин. У неё как раз картошечка варится, свеженькая, в мундире. Разве можно отказаться от такого парадного блюда! *

Афанасия Чердынская.

Комментарии