КАПИТАН ИЗ ВОЛОСНИЦЫ

Правобережная Якша встретила морем солнца, благоуханием цветов и басистым жужжанием неуклюжих мохнатых шмелей. Сколько их! Кажется, я никогда не видела столько шмелей сразу. В их рокот вплетается пение петухов и кряканье уток. На высоком берегу ровный, будто вычерченный по линейке ряд домов, низенькие аккуратные заборчики и в линию же – лиственницы. Красиво. Чисто. Ухоженно. Скажем так – культурно. Ничего удивительного – люди такие. Один из них – Григорий Иванович Бурмантов, милейший человек, а какой рассказчик! В своё время работал в заповеднике капитаном теплохода. За плечами, только представьте, 49 навигаций, почти полвека!

-Пойдёмте, покажу посёлок и мои владения. Эти лиственницы мы школьниками сажали в 1951 году. Я в пятом классе учился. Сажали и кедры, но они не прижились. А лиственницы – все, как одна. Какие красавицы вымахали! Берег держат. Вон в том доме была начальная школа, потом детсад и ясли, теперь гостиница. А на этом месте была больница, стационар на пять коек, от неё уже ничего не осталось. Колодец покосился, венцы нужно менять, рядом другой есть, новый, но вода в нём плохая, даже ведро заржавело, качаем на поливку только. Раньше была у нас одна баня – общественная. А теперь у каждого своя. У меня две. В конце девяностых был наплыв туристов. Останавливались у нас. Человек по 15. Шведы в основном. Марковна моя готовила для всех. Бани одной маловато стало. Пэр Ангельстам, профессор из Швеции, попросил: построй, мол, Григорий Иванович, ещё баньку, попросторней. Я построил. А через год уже и не понадобилась, не стали ездить.
Григорий Иванович, как он говорит, почти местный, родом из Волосницы.
- Когда-то пришли в деревню Девятков да Бурмантов, скорее всего, из Прикамья. Так половина нашей деревни, нижняя часть – Бурмантовы, а верхний конец – Девятковы.
В середине прошлого века в Волоснице ещё была начальная школа. А дальше…
- Нас всех собирали – из Куръи, Пачгино, Усть-Уньи, Бердыша, Светлого Родника – и везли сюда, тут семилетка была, интернат. Но я не в интернате жил – у тётки. После семи классов учился год в вечерней школе здесь же, в Якше (восемь человек нас училось), потом в Троицке. А уж после – в Печоре.
В 1959-м пришел Григорий из армии и устроился мотористом, позже капитаном стал. Плавал на «Бобре», самоходной пятитонной барже, доставлял грузы до самых дальних кордонов заповедника. В 1967-м получил в г.Печоре 20-тонник, назвали его «Шижим» (с этим названием не всё просто, встречаются и написания «Шежим», «Шежым»). Два десятка лет бороздил на нём водные пути.
- Потом дорогу построили, грузы машинами стали возить, а в перестройку и возить стало нечего. «Шижим» отправили на покой. На смену ему пришли катер «Ёлма», ещё КС «Река». Но тот неудобным оказался, как собачья будка, осень поработали и бросили. А «Ёлма» была рабочей лошадкой – понтон таскали с грузом и техникой с берега на берег, пиломатериал, бензин, солярку возили на кордоны… Тогда на кордонах ещё были хозяйства. В Собинской три хозяина жили, скот держали. В Шайтановке три семьи, тоже коров имели. Я часто там останавливался. Когда-то жили там Востриковы. Петя маленьким ещё был, запросился с отцом на рыбалку, а тот не взял. Залез малец в другую лодку, оттолкнулся, ну и унесло его. Приезжает Николай Востриков-старый. «Где Петя?» – «Как, он разве не с тобой?!» Кинулись искать, а лодки-то нет. Заторопились вниз по речке. А в одном месте Печора на три русла разбегается – куда? Ну, поехали по одному. Глядь, лодка возле берега, а мальчишки нет. Звали, кричали – не откликается. Нашли, под ёлочкой спал. Я его с тех пор путешественником зову. Старожилы вспоминают, что в Шайтановке раньше был большой колхоз, школа была, детский сад, медпункт. А ещё говорят, что до революции в этих местах жили Собянины, предки московского мэра. После октябрьского переворота они ушли за Урал. Никто уж не помнит, откуда пошло название места, только поговаривают, что по горе шайтан ходит… Дальше Шайтановки была деревня Камешок, её уж и следа нет. С ней вот какая история связана: захотела жена избавиться от благоверного да и столкнула его с этого камешка, со скалы. Ушла домой, спать легла. Вдруг ночью… чувствует, одеяло с неё кто-то тянет, и сиплый, глухой голос: «Подвинься, замёрз я». Муж пришёл… За Камешком, на Шежиме, тоже было три хозяйства. А выше Шежима, на речке Ёлме, располагалась фактория, жил там приёмщик Торопов Устин Степанович с Усть-Уньи, пушнину принимал, я хорошо его знал…
Рассказывать житейские истории Григорий Иванович большой мастер. За годы работы доводилось общаться с самыми разными людьми, а здешние места исколесил вдоль и поперёк.
- Марковна моя – любительница со мной ездить… была. А хотите, расскажу, как мы познакомились? Пришёл раз с рейса, а хозяйка (я тут комнатку снимал) меня не пускает: не заходи, мол, там дивчина спит, переночуй на катере. Я ушёл. Иду утром, на крылечке сидит симпатичная девушка в розовом платьице. Влюбился я в неё с первого взгляда. Набрал цветов, подарил ей букетик, так и познакомились. Оказалось, приехала она с Украины к своему жениху, а жених-то женился. Через три дня расписали нас, и 50 лет мы с ней прожили…
Рассказ капитана записала
Елена САВИНА.

Комментарии