ПРОСТОЙ БЫВШИЙ ШОФЁР

К Полине Михайловне Беленькой я забрела в поисках героини для зарисовки ко Дню автомобилиста – когда-то она работала в таксопарке. Мы разговорились. И чем больше я слушала, тем меньше мне хотелось подгонять её историю под эту рубрику.

– Фамилия у вас интересная, - говорю. Хозяйка смеётся и вспоминает забавный случай:

– Однажды (я в магазине тогда работала) разбираю товар в подсобке, входит девушка-продавец: «Полина Михайловна, вас какой-то мужчина спрашивает». Иду в торговый зал, там незнакомый дядька стоит. Говорю: «Что вы хотели?» А он: «Можно мне беленькую?» - «Я – Беленькая». «Простите, - мужичок заморгал удивлённо, - мне бы водочки». Её тогда с 11 утра продавали, а магазин только открылся…

Родилась и выросла Полина Михайловна в Троицко-Печорске. Бегала знакомыми тропинками в первую и единственную тогда в районе среднюю школу, дралась с мальчишками, озорничала да и была ещё не Беленькой вовсе и не Михайловной, конечно, а просто Полей, Полинкой Марченко.

Я так и вижу её хорошенькой, весёлой девчонкой-сорванцом. Она и теперь – всего-то 75 недавно исполнилось – открытая, славная, энергичная. Рассказывает о себе, а в глазах нет-нет и заиграют лукавые бесенята.

Дом их стоял на улице Кирова. Здесь она гоняла на велосипеде, ещё когда ноги до педалей не доставали. Отец смастерил велосипед своими руками, и он стал постоянным яблоком раздора между ней и братьями. Коми дети дразнили её роч шпана, за что бывали биты – обидных слов девчонка никому не спускала. Но и самой иной раз попадало от отца за драчливость.

В местечке, которое называлось в народе 2-я Динъёль, тогда стоял глухой лес. Там отводили участки для заготовки дров. Они, ребятня, распиливали двуручной пилой сваленные отцом деревья, обрубали сучки. Потом эти сучки нужно было собрать в кучи и сжечь. Попробуй неубранный мусор после себя оставить – быстро штраф выпишут. Строго за этим следили. Сюда же, на 2-ю Динъёль, ходили за ягодами и грибами.

– Весёлое было детство, - улыбается хозяйка. - Быстро промчалось. Теперь время ещё скорее летит. Будто в другом измерении живёшь. Просыпаешься в понедельник, думаешь: сколько всего сделать нужно! Глядь, а уже воскресенье, неделя прошла. Забот хватает. На лавке сидеть, судачить попусту мы с мужем не любители. Крыша вот протекает, надо чинить. Пробовали в администрацию обращаться с просьбой помочь решить проблему. Так нам предложили самим отремонтировать. Пожалели, что и пошли туда, не привыкли просить. Только на пенсию много ли наремонтируешь?

Совсем девчонкой выучилась Полина в сыктывкарской автошколе. Получив права, устроилась водителем такси в ухтинский таксопарк. Сначала ездила на старушке «Победе», потом парк обновили, пересадили девушку на «Волгу». У симпатичной таксистки не было отбоя от клиентов – нечасто в то время на улицах города можно было встретить женщину-водителя, а уж в такси и подавно. Проработала чуть больше года, потом отец запретил. Сказал, негоже девке ночами по улицам мотаться.

Хотя именно он и привил дочке любовь к технике. Был Михаил человеком мастеровым, золотые руки имел. Починить мог любой механизм – от швейной машинки до автомобиля. Но этот талант сослужил однажды плохую службу. В углу их дома, Полина хорошо это помнит, лежали и стояли разные вещи, которые односельчане приносили в починку, в том числе ружья. Однажды ночью за ним пришли. Был конец сороковых годов, уже отгремела война, и жизнь входила в привычное русло. Но кому-то всё мерещились враги и государственные перевороты. А может, обыкновенная зависть глаза застила. Как бы то ни было, на отца поступил донос, что хранит дома оружие, не иначе, готовит вооружённое восстание. Этого было достаточно для расстрельной статьи. Но ему, можно сказать, повезло – дали десять лет без права переписки. Отбывал срок в Инте. Его умелые руки и там пригодились. Шесть лет отсидел, а когда вождь народов умер, попал под амнистию.

А задолго до того отцу и его семье уже довелось пройти через сталинскую наковальню. В 1931-м, когда его, «кулака», трудом своим заработавшего дом, достаток и честное имя, привезли из Волгоградской области с молодой женой, двумя детьми и стариками-родителями и выбросили с баржи на печорский берег в Подчерье. Умирать бросили. И умирали – от голода, холода и болезней. Не выдержали суровых условий родители отца и маленький сынишка. А они с женой и товарищами по несчастью, стиснув зубы, рыли землянки, строили бараки, работали и – жили. Полина родилась уже в Троицко-Печорске.

…Оставив таксопарк, поехала Поля в Сыктывкар учиться. Окончив курсы при пединституте, вернулась к родителям. Стала работать пионервожатой, сначала в Затонской школе, после – в первой. Была инструктором вождения грузового автомобиля – в школе тогда преподавали автодело и имели на балансе два грузовика. А потом её жизнь сделала очередной виток. Вышла замуж и вместе с супругом отправилась бороздить печорские просторы. Он – капитаном, она – мотористом. Ходили и на «Заре», вниз – до Вуктыла, вверх – до Палью, а в половодье и до Куръи поднимались. На пристани прихода «Зари» ждали десятки людей. Мест не хватало. В нарушение правил брали всех, едва на глиссировку выходили. Но не оставлять же людей за бортом! Помню этот горделивый, белоснежный теплоход. С каким восторгом мы прыгали в его волнах! Где теперь та «Заря»?

Супруг Вячеслав Фёдорович так и проработал в пристани Троицко-Печорск до самой пенсии. Вся трудовая жизнь – на одном месте. А Полина ушла в торговлю.

В свободное время торопилась в клуб, на репетиции художественной самодеятельности. Коллектив часто выезжал с концертами. Наверное, не было населённого пункта на карте района, где бы ни побывали самодеятельные артисты. Их ждали и везде принимали очень тепло. Телевидения тогда в районе ещё не было, и приезд музыкантов из райцентра был для жителей отдалённых деревень настоящим праздником. Как-то собрались в Юдино. Немного не доехав до посёлка, увязли в грязи. Местные мужики поспешили на помощь, чуть не на руках вынесли машину. Пока добрались, завечерело, но расходиться никто не спешил. За долготерпение воздали артисты слушателям сторицей, пели от души и с большим чувством.

Хороший голос достался Полине от родителей, как и любовь к песне. В родительском доме ни один праздник без песен не обходился, отец, к тому же, превосходно играл на мандолине. Но если для неё пение было увлечением, то внучатая племянница, тоже, кстати, Полина занимается им профессионально – она оперная певица одного из театров Германии.

…1964 год. Смотр художественной самодеятельности в Сыктывкаре. Только-только отзвучали аплодисменты зрителей. «Мне понравилось ваше выступление. Но почему вы не поёте коми песни?», - заинтересовался артисткой из Троицко-Печорска поэт Фёдор Щербаков, который входил в состав жюри. «А вы почему их не пишете?», - не растерялась Полина. На неё зашикали – Щербаков был фигурой в республике известной. Но смелость молодой певицы поэту понравилась, он поздравил её с успехом и подарил книжечку своих стихов с дарственной надписью: «Многоуважаемой Полине Михайловне Марченко с пожеланиями петь ещё лучше и покорять сердца, прославлять свой народ. Фёдор Щербаков». А вскоре написал стихотворение, которое посвятил ей. Называется оно «Сьыл\ мылд=нса ныв» – «Поёт девушка из Троицко-Печорска».

«На лёгком ветру берёзки

Тихо качают объятия»,

- Поёт девушка из Мылдина,

Поёт о земле родной.

Льётся голос девушки,

Словно река с прозрачной водой.

Слушает удивлённо месяц,

И затихает говорливый ручей…

- Кто ж такая будет?

- Спрашиваю у людей.

- Это школьная вожатая,

- Отвечают хором молодые,

- Из нашего Мылдина, отсюда,

Простой бывший шофёр.

Этот пожелтевший листок бумаги с машинописным текстом, книжечка стихов поэта Щербакова да несколько фотографий – вот то немногое, что чудом сохранилось в семье после пожара.

15 лет назад среди ночи заполыхал в переулке Почтовом жилой дом. Очаг возгорания был в соседней квартире. О том, чтобы вынести хоть что-то из вещей, и речи не было – деревянный дом вспыхнул, как факел. Едва сами успели выскочить. Остались без крыши над головой, без одежды, обуви – без всего.

– Книжку накануне пожара сестра взяла почитать, потому и цела осталась, а фотографии у родственников и знакомых позже насобирали.

Сгорели тогда все документы, в том числе и её водительское удостоверение. Восстанавливать не стала, не до того было. Пересела на велосипед. Так до сих пор и ездит. Хотя, говорит, с большим удовольствием вновь села бы за руль автомобиля. Елена САВИНА.

Комментарии