ШЕРЛЯГА, ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ

С месяц тому назад мы побывали в Шерляге. Узнали, что почистили дорогу, и заторопились. Потому как транспортная доступность заречных населенных пунктов – величина переменная, сегодня есть, а завтра – увы и ах.
СПЛАВ ПАТРИАРХАЛЬНЫЙ
Посёлок встречает нас обилием солнца и первозданностью снежных просторов. В это время года густонаселённым его не назовёшь. Три обитаемых дома – в одной части, четыре – в другой, а расстояние между ними три километра. Трудно поверить – в шестидесятые годы прошлого столетия в обеих Шерлягах проживало более тысячи человек. А теперь даже собачий лай не нарушает белого безмолвия. Эхо и то затаилось. Ауууу…
Наконец, замечаем следы пребывания человека – прочищенная к дому дорожка и дымок из трубы. Притормози-ка, водитель. Да вот и сам человек, Виктор Матей. Узнать, кого принесла нелёгкая, спешит и его сосед Николай Балукин.
- Не отвыкли тут от людей? - спрашиваем.
- Да какой! Охотники-рыбаки без конца ездят))) Ну, заходите, чайком угощу, - приглашает Виктор.
- Чем вы зимой занимаетесь?
- Охотой.
- А кроме охоты?
- Рыбалкой.
- А кроме охоты и рыбалки?
- Телевизором))) Корова у нас, некогда расслабляться. Хорошо, доить сейчас не надо – в декрете она))
В посёлке, который раньше называли Сплавом, временно господствует патриархат. Наталья Матей в отъезде. Супруга Николая Балукина живёт и работает в райцентре. Сам он бывает там лишь наездами – томится в цивилизации, вся жизнь здесь, в родной Шерляге. Так же и Владимир Кизунов, с ним мы познакомиться не успели. Вот и живут три представителя сильной половины кум королю, сват министру)) Пройдёт немного времени, и вольной жизни настанет конец. Начнутся теплицы-огороды, сенокос. Чего только на здешних подворьях не выращивают! Супруги Матей, к примеру, – перец, кабачки, тыквы, физалис, фасоль, арбузы и ещё много всякой всячины. Сорвёшь с грядки свежий, хрустящий огурчик, налитой солнечный помидор, вобравший в себя запах зелени и самого лета – вкуснотища! Куда там магазинным до этих, своими руками любовно взращенных!
А грибы-ягоды? Где ещё белые «выскакивают» прямо на дорогу? В урожайный год на них здесь можно неплохо заработать. Дичь непуганая, зверьё лесное чуть не на крыльцо заходит. Но зверь зверю рознь, другой и сам напугает. Был случай, медведь приходил, кружил вокруг домов в поисках съестного. Год выдался голодный – ни грибов, ни ягод в лесу. Да и погода переменчивая – то выпадет снег, то растает. У топтыгина живот подвело от голода, не спится, вот и повадился к жилью. Пришлось пристрелить. Такой хищник бывает страшен.
- Здесь много их ходит, везде следы, но летом медведь не так опасен, - добавляет Николай. - Тут и переходы лосиные. Росомахи встречаются, лисы, все помойки обойдут. Не стреляю их. Старый стал, сентиментальный))) Жалко всех.
- А где вы продукты берёте, магазина-то нет?
- Есть. Подполье, яма – вот наши магазины.
Хлеб здесь пекут сами. Но в основном летом, когда семьи съезжаются, дети, внуки гостят. Мужчины говорят, что тоже умеют, но для себя печь ленятся. Покупают в Троицке с запасом и морозят. Занесёшь, говорят, с улицы буханку, она растает – и как свежая.
А ещё для меня стал открытием рецепт приготовления масла. Главный ингредиент качества – хоккей)) Ну или футбол. При чём здесь хоккей? А вот при чём: сидишь перед телевизором, смотришь, болеешь, «шайбу!» кричишь, а в руках – трёхлитровая банка сметаны. И трясёшь её, трясёшь… Чем увлекательнее матч, тем быстрее масло собьёшь.
Корова в этой части посёлка сегодня осталась только у супругов Матей. А в девяностых почти в каждом дворе мычала рогатая животина. Размещалось в Шерляге подсобное хозяйство «Печорлеса», было в нём 68 коров и больше сотни поросят. Виктор Матей как раз и заведовал этим большим хозяйством. А потом объединение рассыпалось, как карточный домик. Куда девать животных? Часть пустили под нож, другую раздали жителям. Тогда денег люди годами не видели, кругом взаимозачёты. Зарплату выдавали мукой, сахаром, макаронами да вот ещё коровами. А мужики отправились кто на вахту, кто засобирался с семьёй в райцентр, другие разъехались по городам и весям. Пока были здесь школа и детский дом – посёлок ещё держался. А потом школу закрыли, детский дом на Нижнюю Омру перевезли, и опустели дома. Виктор стал работать в коммунальной службе мастером котельной, на два посёлка – Шерлягу и Русаново. Потом вместе с супругой Натальей – в своём почтовом отделении. Вот уже несколько лет, как его закрыли.
- Почту раз в десять дней теперь возят, - говорила мне накануне по телефону Наталья Матей. - В распутицу, бывает, по два месяца без почты сидим. Трудно здесь стало. Часто с электричеством перебои. И новый год так начался, 1 января без света сидели. Как в Мылве отключат – энергетики быстро восстанавливают, а как в Шерляге – там же никто не живёт?! А у нас с продуктами проблема, магазина под боком нет, поэтому покупаем помногу, а как свет отключают – всё это портится в холодильниках. Замело-завьюжило – сидим без дороги. Таксофон даже сняли связисты, увезли, говорят: у вас есть мобильная связь, всё равно им не пользуетесь. В больницу придёшь в райцентре – карточку найти не могут, удивляются: разве в Шерляге кто-то есть ещё? По переселению нам в Мылве предлагали квартиру, частично благоустроенную, без воды, без ванны. Но такое жильё нас не устраивает, отказались. Жаль, люди разъехались, был бы народ здесь, мы б вообще никуда не тронулись. Многие из тех, кто уехал, только зимуют в Троицке или Мылве, весной возвращаются. И до поздней осени. А рыбаки, охотники – каково им в городе? Всех в родное гнездо тянет. Летом у нас хорошо! Река, лес – приволье.

ЗА ЛЯГОЙ
Действительно, приволье. Едем дальше, в Шерлягу-1. Красивейшие места потихоньку зарастают. На пустырях теснятся молодые сосенки. Вот и старый мост. Неугомонная Ляга начинает стряхивать ледяные оковы и, недовольно ворча, пробивает себе путь. Говорят, раньше она по весне разливалась так, что затапливала мост, даром что выглядит он таким внушительным.
Останавливаемся у одного из домов. Здесь живёт самый юный житель Шерляги Мишутка Янушкевич, которому от роду нет и году. У малыша режутся зубки, и он только что заснул. Счастливый отец, Михаил-старший, трудится не разгибая спины, чтобы семья ни в чём не нуждалась, на пару с дедушкой Вячеславом Каземировичем. В хозяйстве две коровы и тёлки, значит, выходных и праздников нет, на диване не понежишься – кушать живность хочет каждый день. Зимой дровами нужно запастись, напилить, наколоть, поленницы поставить. Летом – сенокос, соленья да варенья. Летнюю кухню новую срубили, старая сгорела. Работа в деревне не кончается.
- Не сложно в глуши с малышом на руках?
- Нет, отшельниками мы себя не чувствуем, - говорит глава семьи. - Связь у нас есть, медсестра из Русаново приезжает к ребёнку. Всё, что нужно, в Троицке покупаем, остальное своё – мясо, молоко, творог, сметана, масло, сыр. Хлеб тоже сами печём.
- Детей здесь растить хорошо, спокойно, - поддерживает супруга Елена. - Природа красивая. Воздух чудесный! Я тридцать лет в Усинске прожила, а сюда приехала и с первого взгляда в эти места влюбилась. Никакого сравнения! Нам и Троицка не нужно, там такая серость. Работаем на себя. А деньги здесь не особенно нужны.
Обмолвилась Елена, что мечтают построить новый дом. На той стороне… Как бы замечательно ни жилось в Шерляге, придёт время, и малыша нужно будет собирать в школу…
Рядом с домом Янушкевичей – красивая берёзовая роща и школа, точнее, жалкие останки того, что было школой. Лесенки спортплощадки оказались долговечнее. По ним карабкаются, как обезьянки, двое мальчишек. Сорваться не страшно – снег внизу мягкий, словно перина. Это ребятня Цывуниных, двоюродные братья Денис и Лёша. Они здесь частые гости. Денис – в каникулы, а Лёша – круглый год. Детей у Цывуниных пятеро, внуков много. В доме всегда кто-нибудь да гостит, скучать бабушке с дедушкой не дают. Дед горку смастерил, капитальные качели установил, есть чем заняться.
- Жена собирает документы на переселение, - говорит Михаил. - Квартиру обещают, может, на следующий год уже там будет зимовать. А я? Всю жизнь здесь прожил, работал и на сплаве, и в лесопункте. Нет, не поеду, тут останусь. Кроликов взял, буду разводить. Скоро весна, самый клёв. А летом прямо у дома – белые грибы. Нет лучше места, чем Шерляга…
За одним из домов слышится оживлённый разговор. Собеседников не видим. Только одного с мобильным телефоном в руке.
- На улице связь лучше, - поясняет.
Это Сергей Бажуков. Переехал он в Шерлягу из Приуральского, говорит, очень уж труднодоступный посёлок.
- Решили сменить шило на мыло?
- Ой, нет)) Отсюда до райцентра близко. Надеваю широкие лыжи, за плечи рюкзак и иду, куда хочу, хоть в Троицк. Девять километров всего по прямой. Разве это расстояние? Так, пустяк!
Сергей родом из Антона, была такая деревня в верховьях. Старшие брат с сестрой в школу ходили за шесть километров, в соседнюю деревню Максим. Потом родители решили в Приуральский переехать, поскольку семья росла, будущих школьников всё прибывало – 11 детей в семье родилось. Его родители, сёстры и сейчас живут в Приуральском.
- А мне тут больше нравится. Это сейчас народу немного, а летом – туча…
Идём к последнему обитаемому дому. Встречает нас здоровый, но совсем не страшный рыжий пёс. Хозяин с выбором клички, видно, долго «не парился». Пса зовут Пацан. Коротко и ясно)) Этот Пацан – само добродушие, вертится под ногами и заглядывает в глаза. Наверное, думает, что мы шли сюда только затем, чтоб с ним поиграть.
- Дом большой, единственной печкой все комнаты не натопишь, живу в одной. Раньше-то центральное отопление здесь было, - говорит Виктор Васин. - Я тут «комендант» на два посёлка)) Привык один жить…
Вот и последние дома. Впереди - снежное полотнище реки. Домики другой Шерляги издалека кажутся игрушечными. Вечереет.
- До чего здесь красиво! Или это хорошие воспоминания украшают?..
Галина Варламова, а именно с ней мы ездили в Шерлягу, мысленно переносится в недалёкое прошлое, когда начинала работать здесь фельдшером ФАПа. Приехала совсем девчонкой после медучилища. Весна, кругом лужи, скорее в магазин – сапоги резиновые покупать. А собак кругом! Каждая облает)) Вскоре привыкли к «новенькой». Поначалу скучной показалась здешняя жизнь. Как выдержать целых три года? Но вместо трёх больше тринадцати прожила. Тут и с мужем познакомилась, троих детей родила.
Работать, вспоминает, было интересно. Фельдшер на селе – терапевт и педиатр, «ухогорлонос» и хирург. Сам процедуры назначает, сам же их исполняет, больничные листы оформляет. Сам и аптекарь, лекарства продаёт, коробки с медикаментами тащит из райцентра на чём придётся и как получится. Ведёт беременных и роды принимает. Однажды повезла молодую роженицу в больницу, и пока «скорую» ждали на берегу, малыш родиться пожелал. Роды приняла, а запеленать не во что. Хорошо, катеристы накануне бельё постельное получили. Тем и обошлись.
Два года работала одна на два посёлка. Когда пешком доберётся, когда подвезут на мотоцикле, а то и на КамАЗе, на тракторе. Чемоданчик всегда с собой, будто он к руке приклеенный, даже на танцы и на сенокос. За те годы жители родными стали. А теперь… Горько видеть сиротливо торчащие печные трубы, остовы добротных некогда домов, в которых жили славные люди, хорошие знакомые.
И всё же удивительно, несмотря на малочисленное население и эти руины, посёлок не выглядит унылым и заброшенным. Может, потому что летом сюда возвращаются жители, зимующие в Мылве и Троицко-Печорске, съезжаются дети и внуки. А может, потому что он сохраняет энергетику людей, которые здесь когда-то жили, которые и сегодня помнят и любят эти места. Места обетованные...
Елена САВИНА.