МОЁ КРОВАВОЕ НАСЛЕДСТВО

Слово «совок» считается пренебрежительным и носит сегодня оскорбительный характер. Но я принадлежу к этой, пока ещё значительной, части населения. И горжусь тем, что большую часть своих 70 лет прожила в том хорошем советском времени. Чего хаять советскую власть: она позволила мне бесплатно получить университетское образование и дала возможность отработать 46 лет в СМИ журналистом. В то время мои дети ходили в детский сад и учились в школе. С меня не брали огромные деньги за содержание детей в саду. В школах тогда тоже не собирали денег на ремонт. Не скрою, получала мало. Но ведь и за квартиру платила не такие бешеные деньги, как сегодня. Почти ежегодно могли с мужем вывезти детей на море или отправить в пионерский лагерь. Нас лечили тогда в больницах более внимательно и бесплатно. А если находили серьёзную болячку, то направляли в республиканскую больницу и дорогу оплачивали пациенту туда и обратно. На лечение мы в то время дорогостоящих лекарств тоже не покупали. Выделяли нам и бесплатные путевки в санаторий. Так что не так уж всё плохо было в том «совковом» времени.
В этом году мы будем отмечать 70-летие Победы в Великой Отечественной войне. В войне, которую вынесли советские люди на своих плечах. Как на фронте, так и в тылу.

Встретились на войне
Мои родители воевали. В 17 лет была призвана на фронт добровольцем мама – Шипова Клавдия Варламовна. Погиб в Севастополе её родной брат Петр, и она, оставив третий курс медицинского техникума, попросилась на фронт. Попала в пехоту. В составе 271 стрелковой дивизии была моя мама санинструктором. Выносила с поля боя раненых под шквальным огнём врага. На войне повстречала отца. Пётр Иванович Дейкун был родом из деревни Корчёвое, что в Хойникском районе, Гомельской области. Кадровый офицер. Окончил Львовское военное училище. Старший лейтенант П.И.Дейкун командовал ротой. Мои родители брали Саур-Могилу, форсировали реку Миус и получили в один день 17 июля 1943 года по ордену Красной Звезды.
- Твой отец, - рассказывала мне мама, - принадлежал к тому племени отважных, которые прошли огонь и медные трубы на войне. Он был смел до отчаянности. Всегда лез в пекло и не отсиживался за спинами солдат. Потому и погиб. Как-то ночью его вызвали в штаб. Пришёл он оттуда сам не свой. Только и сказал: «Идём в наступление. Через два часа будем форсировать реку и должны закрепиться на вражеском берегу».
Он не сказал моей матери, что это будет его последний бой. Ведь он должен был выполнить приказ: «Ни шагу назад!».
В пять часов началась артподготовка. Наши «Катюши» утюжили вражеский берег. А в это время рота отца заняла противоположный берег реки Буга. Сопротивлялась рота до последнего снаряда. Когда все орудия были уничтожены, пошли немецкие танки. Отец приказал ординарцу переправить маму на другой берег, пока ещё мост не взорвали. Ординарец хотел остаться с командиром. Но отец закричал: «Выполнять приказ. Она носит моего ребёнка!»
Всеволод крепко схватил маму за руку и побежал к мосту. Свистели пули, рвались снаряды, горела земля, а они бежали. Мама едва поспевала за высоким ординарцем. Только наступили на противоположный берег, как за спиной взлетел мост. Дивизии на прежнем месте не оказалось. И мама подумала: подкрепления мужу не будет… Санинструктор с оставшейся живой силой (от роты 12 человек) спешно догоняла свою дивизию. Ставка ВГК (только теперь я узнала об этом из Интернета) 11 марта 1944 года поставила перед 1-м Украинским фронтом задачу: главными силами форсировать реку Днестр, овладеть городом Черновцы и выйти на государственную границу СССР. Войсками левого крыла наступать на Каменец-Подольский. 271-я Горловская, Краснознамённая, имени Богдана Хмельницкого дивизия получила задание действовать во втором эшелоне. И она отступила, прикрывшись от наступающих немцев ротой моего отца. Таким образом, было завершено окружение 1-й танковой армии вермахта в районе Каменец-Подольска.
Только через несколько дней пошла дивизия отца в наступление. Тело его нашли и маме не показали. Прямым попаданием танка оно было изуродовано. Похоронили. На могильный холмик привели мать. Командир 867 стрелкового полка Алехнович сказал тогда, что представляет моего отца к награде посмертно. Да разве этим утешить?

Книжка без ордена
- В результате нет ничего, - продолжала рассказ моя мама. - Ни награды, ни денег с его аттестата. Я, когда вернулась с фронта, со своего аттестата зарплату получила. А деньги твоего отца не дали. Я к директору банка ходила. Так он мне грубить начал. Совесть, мол, имей. Вся страна в руинах, а ты, фронтовичка, что требуешь! Не выдержала и обозвала его тыловой крысой. Отсиделся в тылу и теперь, мол, хамишь, а мы за тебя на фронте кровь проливали. Он вызвал охрану и меня увезли в милицию. Ночь ночевала в камере. Утром пришёл начальник. Тоже фронтовик. Он и выпустил меня, не оформляя дело. Сказал, что время нынче очень страшное наступило. Посмотрите, сколько фронтовиков сидит в тюрьме. Ни на какие заслуги на войне не смотрят. Вот я тогда и замолчала. Ты, доченька, образованная. Напиши, может, и выплатят что-нибудь.
Я написала в ЦАМО г. Подольска. Не за деньги, конечно. Какие там деньги теперь! Страна уже отметила 50-летие Победы. За награду спрашивала. И в Троицко-Печорский райвоенкомат прислали орденскую книжку, выписанную на имя погибшего отца.
- А орден где? - спросила я военкома.
- Ордена теперь не выдают, - ответил.
- Как это так? Ведь в письме из Министерства обороны написано, чтобы вручили орденскую книжку и награду в порядке наследования.
Орденскую книжку я у военкома тогда не взяла и, хлопнув дверью, сказала, что сегодня же позвоню в Министерство и сообщу об этом. Только дошла до редакции и военком звонит:
- Пожалуйста, никуда не звоните. Я связался с Приволжским округом. Сказали, что орден обязательно пришлют.
Прислали.

Фронтовая зарплата? Нет, не слышали!
В апреле 2012 года я случайно нашла в Интернете информацию, которая выбила меня из привычного ритма жизни. Оказывается, мой отец, как и все другие участники Великой Отечественной войны, получал, начиная с 1942 года, фронтовую зарплату. По приказу И.В.Сталина на всех фронтах были открыты полевые кассы, которые перечисляли деньги в Госбанк СССР на вкладные книжки солдат и офицеров. После войны в Красноармейском отделении Госбанка СССР (Москва, улица Неглинная, 12) остались невостребованные вклады на общую сумму около четырех миллиардов рублей. И вспомнила я рассказ мамы. И решила: отец воевал за Родину до последнего вздоха, а я буду воевать с банком. Написала письмо в Центральный банк РФ. Ведь он же правопреемник Госбанка СССР. Мне ответили, что я потеряла право на наследство. А коль так, то банк вовсе не обязан открывать мне банковскую тайну. Вынуждена была подать иск в суд по месту нахождения вклада. По решению Мещанского районного суда я была признана в декабре 2012 года единственной наследницей фронтового вклада отца, который все эти годы хранился в Красноармейском отделении банка.
Банк обманул меня и Мещанский суд, представив в суде справку Красноармейского полевого учреждения № 04200, по которой утверждал, что на счету отца по март 1943 года хранилось 2900 рублей. Поэтому я и обратилась к Генеральному прокурору РФ с просьбой заставить банк прислать мне копию сберкнижки отца со всеми операциями, проведенными по вкладу за 70 лет. На моё обращение от 18.09.2013 года в Генеральную прокуратуру ответил заместитель начальника управления по надзору за соблюдением прав и свобод граждан Главного управления по надзору за исполнением федерального законодательства Н.Н.Честных, который сообщил, что моя жалоба направлена в ЦБ РФ. И банк мне снова прислал огрызок сберкнижки по март 1943 года, а мой отец погиб 11 марта 1944 года. Посмертно награждён орденом Отечественной войны I степени. Ему что же, целый год вообще не начислялось довольствие на фронте?

Плетью обуха не перешибёшь
Обратилась к депутатам Государственной Думы Т.Г.Кузьминых и А.Г.Тарнавскому. Сделали запрос в Министерство обороны РФ. И мне прислали ответ, в котором Министерство обороны РФ утверждает, что с февраля 1943 года по март 1944 в раздаточных ведомостях на выплату денежного довольствия имеются записи в ЦАМО г. Подольска, что на счёт отца было перечислено за последний год перед гибелью 13728 рублей. Из них удержано во вклад 7450 рублей.
Обратилась в аппарат уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Э.А.Памфиловой. Начальник отдела защиты прав военнослужащих и членов их семей Г.Ю.Поспеловский, в свою очередь, сообщил, что моя жалоба в соответствии с Федеральным конституционным законом «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» направлена Заместителю Председателя Правительства РФ О.Ю.Голодец. С просьбой решить вопрос «об индексации вкладов военнослужащих, погибших в Великой Отечественной войне, и определить порядок их выдачи в целях защиты имущественных прав их детей и внуков».
Департамент финансовой политики Минфина России в лице заместителя директора Департамента С.Р.Платонова после запроса из Аппарата Правительства РФ от 12 мая 2014 года прислал ответ, из которого я узнала, что порядок выплаты давным-давно установлен. Сначала Постановлением Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 15.12.1945 г. за № 3106 «О выплате наследникам вкладов умерших и погибших военнослужащих, внесённых ими в полевые учреждения Госбанка». Право на наследство вклада моего отца по этому постановлению должно было быть оформлено не позднее 1 января 1947 года. Но… никакой военкомат мою маму не уведомил о том, что она может получить вклад погибшего мужа. Хотя комиссариатам была предписана в данном постановлении обязанность оповещения наследников погибших.
Господин Платонов также сообщил в своём ответе, что к настоящему моменту ЦБ РФ уже «выплатил порядка 88% вкладов солдат и офицеров Великой Отечественной. Эта информация меня порадовала. Выходит, я как наследница – в оставшихся 12 процентах? И уж совсем как бальзам на душу были последние строчки ответа господина Платонова: «По ранее предоставленной Банком России информации, в целях выполнения обязательств по выплате невостребованных вкладов военнослужащих наследникам, а также своевременного предоставления информации по указанным вкладам, Банком России проводится работа по формированию электронной базы лицевых счетов, хранящихся в архиве Банка России. Указанную работу предполагается завершить к концу 2014 года». Кстати, об этом же сообщал в своем ответе на статью «Военно-полевой обман», опубликованную в «Новой газете» (19 августа 2013 года), и заместитель директора Департамента внешних и общественных связей ЦБ В.В.Хрустов. Наступил апрель 2015-го. Ну и где же эта база данных?
В соответствии с порядком выплаты вкладов наследникам, предусмотренным в Письме Банка России от 22.09.1993г. № 55, я обратилась в Национальный банк Республики Коми и направила в его адрес ксерокопии документов. В ответе банк Коми просит меня представить справку полевого учреждения Банка России №04200. А откуда она у меня? Банк России представлял её не мне, а только Мещанскому суду. Так почему же теперь у меня её требуют? А ещё просит банк Коми представить справку из Министерства обороны, которой у меня тоже нет. Есть только ответ из этого ведомства, в котором и указана сумма вкладов по лицевым счетам.
Пришлось снова обратиться в Генеральную прокуратуру с просьбой применить к банкирам меры прокурорского реагирования. Я вклад нашла сама. Почти три года я – провинциальная пенсионерка – тщетно воюю с банком. На какие только ухищрения и уловки способен банк, если у него деньги выколачивают, вы себе и представить не можете. Представитель банка в Мещанском суде утверждал, что денег нет, а на меня они возбуждают дело за клевету в печати на банк. И за то, что ещё 12 человек из Троицко-Печорского района подбила написать заявление в суд. Другая бы плюнула и бросила эту тяжбу с государственной машиной. Как, впрочем, сделали остальные 12 моих земляков, чьи отцы погибли на войне. Я не отступилась.
Ну что мне теперь в Нью-Йорк Таймс написать что ли? Или в Страсбургский суд подать? Такие вопросы я задала в отправленной жалобе 6 апреля 2015 года Генеральному прокурору РФ Юрию Яковлевичу Чайке.
Обидно, что жизнь отца ЦБ РФ оценил в 95 копеек. Такая сумма была озвучена в зале заседания Мещанского суда. А куда же девались проценты за 70 лет? Почему на сгоревшие вклады россиян после последней деноминации рубля начислялись по приказу Президента РФ В.В.Путина какие-то суммы, а на вклады погибших, ответили мне из банка, это не распространяется. Мой отец, выходит, не защищал Россию? Ведь он воевал на Северном Кавказе, брал Малгобек и Грозный, был там ранен.

Долг не всегда платежом красен
Неужели Центральный Банк нашей страны поступает так на основании Закона? Если правильно, то налицо двойные стандарты, о которых говорил наш президент В.В.Путин на встрече с журналистами. Никто не забыт и ничто не забыто? А на деле даже деньги погибших фронтовиков не хотят вернуть, используя всяческие уловки. Зайдите на сайт Центрального банка России. Вы увидите там, в первую очередь, рекламу. Полевое Красноармейское отделение банка предлагает оформить всего за один день кредит на 15 миллионов рублей на развитие бизнеса. Предлагает это ведомство кредит с оформлением за один день и на покупку квартиры в Москве, покупку самых крутых импортных автомобилей. Ну откуда у них такие деньги? Кровью на войне что ли заработали?
А куда девались облигации займа, на который отец подписывался на фронте? В ответе Минобороны есть и об этом: «Мы, нижеподписавшиеся, приобретаем в порядке подписки облигации Государственного военного займа 1943 года». Напротив фамилии моего отца старшего лейтенанта П.И.Дейкуна в подписном листе № 1 стоит сумма 300 рублей и его подпись. Эти облигации были выпущены на срок 20 лет. 12 миллиардов заняло наше государство у народа в тот тяжкий военный год. В том числе 300 рублей у моего погибшего отца. Но до сих пор родная страна так и не вернула этот долг. Между прочим, облигации были как выигрышными, так и погашались. Облигации моего отца, видимо, тоже прилипли к рукам какого-то банкира. Сегодня ими торгуют нумизматы. Аукцион состоится 15 апреля сего года, и стартовая цена одной сторублевой облигации, выставленной в Интернете, 10 тысяч рублей.
Очень обидно за отца. Погиб в 25 лет за Отечество. Так почему же так поступает главный банк страны, которую он защитил от фашизма ценою жизни, и в который перечислил и фронтовую зарплату, и 300 рублей на заём.

Бег по кругу
Не могу смириться. Поймите, не ради наживы, а из принципа. Не могу позволить такое отношение к светлой памяти фронтовиков. Если банк сапожищем в лицо, то почему я, дочь погибшего офицера, должна молчать? Это позор для страны-победительницы! Ведь отец не банку завещал свой фронтовой вклад, а семье. Теперь жду ответ от Генерального прокурора РФ Ю.Я.Чайки. Исполнилось уже три года, как водит меня кругами банк. Отнять у него деньги я не в силах. Как, впрочем, и льгот для детей войны наш совет ветеранов тоже не может добиться. В Германии детям воевавших солдат через два года после окончания войны их дали. А в стране-победительнице эта категория даже не признана. У нас денег нет. До сих пор не признаны в родном Отечестве погибшими без вести пропавшие. Всё ещё воюют?
И вот ещё что не могу я в толк взять: почему наших отцов разделили на тех и этих? Тем, кто пришёл с войны израненный и умер в 50-80-х годах, памятник ставить на могилу не положено. Ставят обелиски военные комиссариаты только тем, кто умер в новой России, а не в Советском Союзе. Воевали за одну Победу, а почести, как тот табачок, – врозь. И кому только в голову пришла такая убийственная идея – разделить фронтовиков?! И на всё один ответ: кризис в стране. Кризис в головах у тех чиновников, что в Москве заседают. Разграбили всю страну. Только и слышим: там украли, тут присвоили. Даже на строительстве космодрома на Дальнем Востоке какой-то Фридман спёр 30 миллионов. И опять будет как с гуся вода. Сердюков вон живёт припеваючи, а любовница его песни поёт.
Дети войны никогда не забудут своих отцов и их подвиг. В день 70-летия Победы обязательно пойдём на парад с портретами погибших отцов. А сейчас будем проводить уроки мужества в школах, прививать патриотизм. Мы любим Родину, гордимся своим менталитетом, необъятной Россией, так щедро одаренной природой. Правительства приходят и уходят. А народ остаётся, и ему небезразлично то, что Россию сегодня в мировом сообществе опустили ниже плинтуса. За державу обидно…
Светлана Секретарёва,
заместитель председателя
Троицко-Печорского районного
совета ветеранов.