Главная Общество ПОВЕЗЛО РОДИТЬСЯ НА НИЖНЕЙ

ПОВЕЗЛО РОДИТЬСЯ НА НИЖНЕЙ

Золотая пора детства... Волны памяти несут меня всё дальше, обдавая искрящимися тёплыми брызгами трогательных эпизодов, знакомых лиц, обрывков фраз. И так хорошо понежиться в этих волнах-воспоминаниях. Мои неумелые литературные записки - о Нижней Омре периода семидесятых.

Зубки цветочками

А началось с того, что, пытаясь поправить свой неважный английский, я записалась на курсы. И вот получаю задание на новую грамматическую конструкцию –сочинение по воспоминаниям детства. Решила, что возраст до восьми лет – самое то, и написала про Нижнюю Омру. Жаль, скудный словарный запас не позволил рассказать про деревянные трапики (как это по-английски?). И про замечательный стадион с деревянными трибунами. Зато нашла в словаре, как будет по-английски «тайга», «барак», «уличная колонка» и «баня», вспомнила про еженедельные походы в эту самую «bath-house», и как я её (поселковую баню) ненавидела – после неё заматывали в сто платков, было мокро и жарко. Написала и про пирамиды из сине-голубых банок сгущёнки в продуктовом магазинчике. И о том, как я с девочкой Ларисой в возрасте 5 или 6 лет ходила из садика во время тихого часа к стоматологу. Нина Арсентьевна, крупная, сильная женщина, запросто удаляла молочные зубы прямо руками, без всяких щипцов, дети даже ойкнуть не успевали. И вот идём мы с Ларисой обратно в садик, счастливые, что не пришлось спать днём, останавливаемся прямо на дороге и демонстрируем друг другу свои зубы, абсолютно уверенные, что эти красивые белые зубки цветочками нам тётя Нина только что вставила. Представляете, насколько было безопасно, что две маленькие девочки могли спокойно идти по дороге одни? Никто на курсах английского мне, конечно, не поверил. Закончила я своё сочинение так: «Моё детство было замечательным, потому что мои родители были живы и молоды, а я - мала и любима».

Соседи

Когда-то мы с родителями жили на улице Школьной. Я этого не помню, видимо, была совсем маленькой. Но вот следующий адрес: переулок Геологов, дом 7 – помню отлично. Деревянный барак, двухкомнатная квартира, замечательная большая печь на кухне, она топилась газом. Очень странный длинный-длинный туалет, в конце его некое деревянное подобие унитаза, это сейчас я бы удивилась столь странному сооружению, но тогда было вполне нормально. Мебель, наверно, обычная для тех времён: трёхстворчатый шифоньер, радиола (по-моему, так её называли – приемник на длинных ножках), диван, в спальне – высокая металлическая кровать с сеткой, с этой кровати я лет в пять свалилась во сне и сломала ключицу. Телевизора не помню, хотя одноклассник Илья утверждает, что у нас в числе первых появился цветной телевизор, и он вместе с мамой как-то приходил смотреть его. Песня Эдуарда Хиля «У леса на опушке» звучала у нас, похоже, непрерывно, наверное, была такая пластинка. А вот из 4-й квартиры лилась симпатичная модная песенка на французском «Ivan, Boris et moi» Мари Лафоре (оказывается, песня – моя ровесница, тоже 1967 года). Я любила ходить в гости к соседям, поскольку была единственным ребёнком в семье, и дома было скучно. С одной стороны жили Элла и Олег Бархатовы, мы с ними часто играли, с другой стороны – Дмитриевы, Наташа и маленький Володя. Наталья старше на два года, но казалась мне очень взрослой и рассудительной. Её родители, тётя Люба и дядя Коля, очень гостеприимные, тётя Люба лепила огромные вареники с красивым волнистым краем, вкуснющие, нодвух мне вполне хватало, чтобы насытиться. К четырём годам я хорошо считала и добавляла в чай пять ложек сахара, тётя Люба сильно удивлялась. Я и сама сейчас не понимаю, как можно пить такой сироп?! В последние 30 лет вообще без сахара пью. В пятой квартире жила моя любимая няня тётя Соня (Науметова). Мама оставляла меня с ней, когда я болела и нельзя было вести меня в садик. Маленькая и добрая - это всё, что я о ней помню. Ещё вспоминаю магазин «1000 мелочей». Такое заманчивое название. Такой волшебный магазин. На самом видном месте среди игрушек - роскошный пупс в ползунках. Не только игрушки, но и хозяйственные мелочи можно рассматривать часами - мама любила поболтать с продавцом!

В детском саду

Про детский сад помню немногое. Столовая ложка рыбьего жира на обед, возможны два варианта — выпить залпом или вылить в суп. Первый вариант предпочтительнее. Иначе суп доесть потом сложно! Летом – закаливание. Нас поливали из шланга, подсоединенного к колонке. Может, один раз. Наверно, было очень жаркое лето. Ещё запомнился праздник дружбы народов. Пятнадцать республик-сестёр – это мы в костюмах. Я была грузинкой. Мама шила мне белое платье до пят с атласной вставкой на груди, белую фату и ворчала, что лучше бы меня назначили молдаванкой – костюм легче подобрать. Мол, ты такая смуглая, можешь изображать хоть узбечку! Узбечкой, правда, была девочка с длинными волосами, ей заплетали косички. В центре стоял кто-то из мальчиков, держал горизонтально обруч с ленточками, 15 республик, держась за ленточки, ходили по кругу сначала в одну сторону, потом в другую – танец такой. У меня была сломана ключица, и я танцевала в своём красивом платье с подвязанной рукой. В последний момент срочно искали белый платочек, чтобы подвязать руку, взамен моего красного.

Командир полка

Со школы тоже запомнилось немногое. Мои родители переехали в Усинск, как только я закончила 1 класс. Но первую учительницу помню хорошо, а её имя подсказала бывшая одноклассница Ольга. Звали мою учительницу Валентина Антоновна. Прекрасная и добрая. У неё было такое красивое платье бирюзового цвета! У моей мамы было похожее. К сожалению, нет ни одной фотографии с 1 класса. Благодаря «Одноклассникам» нашла себя на фото от 1 сентября 1974 года, правда, сделано оно в детском саду, но мы уже в школьной форме. Видимо, собрались там, торжественно попрощались с любимым детским садом и организованно отправились в школу. На этом фото моя любимая воспитательница Галина Шагадатовна, имена остальных я уже забыла. В школе почему-то рисовали морковки и учили буковки. Мне, хорошо читающей с четырёх лет, было скучновато. Нравились уроки труда. Однажды вышивали салфетки в подарок мамам на 8 Марта. У меня был самый сложный рисунок - мышка, поливающая цветок. Вова С. вышивал окружность красного цвета. Конечно же, вышивали каким-то очень примитивным швом, но долго и старательно. Моя салфетка сохранилась. Я нашла её, разбирая вещи мамы после её ухода навсегда. Хорошо помню, что сидела с Илюшкой В., только вот сам он не помнит ни этого факта, ни меня саму. А говорят: «девичья память...» Я вот даже запомнила его клетчатый пиджак. А ещё – что он был командиром нашей октябрятской звёздочки. Я была уверена, что выберут меня. Но учительница сказала, что для меня есть другая работа. Единогласно (раньше только так!) меня выбрали командиром отряда. Не помню, пришлось ли мне хоть раз крикнуть: «Отряд! Смирно! Равнение на знамя!» (ну или направо, не помню уже). Если и пришлось, то как мне это удалось? Я была одной из самых маленьких. И, наверно, очень писклявой (голос и сейчас высокий не по годам). Но Валентине Антоновне было виднее – командир так командир.

Помните детское стихотворение Зинаиды Александровой?

«Если скажут слово «Родина», Сразу в памяти встает Старый дом, в саду смородина, Толстый тополь у ворот, У реки березка-скромница И ромашковый бугор... А другим, наверно, вспомнится Свой родной московский двор...»

Когда мы учили его в школе, я думала: «Вот повезло тем, кто родился в Москве, и вспоминает московский двор! Ну, пусть не в Москве, хотя бы в Ухте!». А теперь считаю: очень-очень хорошо, что мне повезло родиться в маленьком посёлке, окружённом тайгой, на берегу холодной речки Омры. Хорошо, что моё детство было таким спокойным и добрым. Что родители могли не переживать, отправляя меня гулять во двор. Что все жители знали друг друга если не по имени, то хотя бы в лицо. Что мне поручали таскать воду из колонки маленькими бидонами (интересно!). Что два раза в год мы обязательно ходили на демонстрацию, и это не обсуждалось.

Спасибо тебе, Нижняя Омра, за моё поселковое детство!

Людмила САЙФЕЕВА (САВЧЕНКОВА).

г.Нижний Новгород